Алексей Михайлович Тишайший.

Алексей Михайлович «Тишайший» Романов — эпически злобный тихий тиран, мирный завоеватель и порождатель императоров чреслами. Доставляет, в первую очередь, резким контрастом между своим прозвищем в истории и реальными деяниями, по которым он во многом переплюнул как сынишку, так и одного из разрекламированных предшественников и вообще всех, кроме коммуняк. Впрочем, понятие «Тихий» тогда имело несколько иной смысл — что-то вроде «Богобоязненный», однако и это в применении к Алексею являет собой неслабый лулз.

Исторический портрет

Приветливый, ласковый царь Алексей Михайлович дорожил величием своей царственной власти, своим самодержавным достоинством: оно пленяло и насыщало его. Он тешился своими громкими титулами и за них был готов проливать кровь. Малейшее случайное несоблюдение правильности титулов считалось важным уголовным преступлением.

— Костомаров. Русская история..., стр.423. По изданию 2004г.

Современным людям, перед глазами которых прошло невиданное доселе количество войн, революций, смен власти, геноцидов и прочих развлечений матушки Истории, век семнадцатый кажется тихим, мирным и абсолютно не интересным временем. Наверное, большинство читателей этой статьи, которых хоть чуточку забавляло в школе изучение жития собственного отечества, радостно пропускали этот период и спешно перелистывали свой учебник на следующий параграф, где их ждал Петр I и его буйные начинания.

На самом деле, век, в котором довелось править герою нашей статьи, несмотря на свою кажущуюся инертность, был огого каким насыщенным. Русь только-только начинала оправляться от бардака Смуты, ещё не замолкли пушки польской шляхты, а на севере и на юге подымались новые мощные государства. В то же время народ, находившийся между Сциллой и Харибдой разрухи, налогов, а также самоуправства воевод, ещё помнил, что такое «воля», и частенько бунтовал. Малейшая ошибка — и твоя держава рухнет в тартарары, куда ей помогут отправиться как внутренние, так и внешние силы. Срочно требовалась рука, способная бить жёстко и в то же время гладить мягко.
Этой рукой и стал Алексей Михайлович.

Царем он стал очень рано — в 16 лет. Конечно, для того времени мальчик Алеша был довольно просвещенным, любил читать книжки, был вдумчив и миролюбив, был хорошо развит физически, что по сравнению с его слабохарактерным и чуть ли не юродивым отцом Михаилом Федоровичем было несомненным плюсом. Но управлять государством в одиночку, понятное дело, не мог. Помогал ему в этом сложном деле его дядька — боярин Борис Морозов, который первоначально правил за него и даже выступал в роли свахи, устроив всероссийский конкурс красоты и самолично подобрав царю хорошую невесту. После грязной истории с солью от помощи любимого дядьки пришлось отказаться, и на его место встал патриарх Никон. Первоначально они с Алешей были в одной связке, но вскоре властолюбивый патриарх стал перетягивать одеяло на себя, утверждая, что «священство выше царства», как канонiчно и должно было быть. Царь к тому времени уже вырос, окреп, побывал в боевых походах, самолично усмирял восстания, расстрелял миллиард русских людей. В общем — стал привыкать держать вожжи в своих руках. Всякие помощники ему стали не нужны, и вскоре Никон отправился в ссылку. Но обо всех этих перипетиях гораздо подробнее вы прочтёте ниже, здесь же мы вам расскажем конкретно о самом царе.

Как уже говорилось, Алексей Михайлович был мужиком крепким. Особенно поражали габариты его живота, который, однако, по тогдашним эталонам красоты считался очень даже сексуальным как для мужчин, так и для женщин. Впечатляла также его силища — в молодости царь в одиночку ходил на медведя с ножом и рогатиной, и притом удачно, хотя однажды медведь его помял. Вообще, охоту он любил, а в особенности соколиную, которая, по его выражению, «веселит сердца печальных и забавляет весельем радостным». Даже сборник правил соколиной охоты написал, в котором значилось бессмертное «Делу время — потехе час».

Лучше всего Алексея Михайловича характеризует сделанный заезжим голландским художником портрет… его кота. Да-да, это не опечатка, именно кота. Просто самого монарха было рисовать не очень-то по-христиански, вот и изобразили его по тогдашней моде иносказательно, эзоповским языком. Одного взгляда на рисунок достаточно, чтобы понять — у царя был не простой характер. Кошачий лик суров и не располагает к уютному поглаживанию, острота усов обжигает, уши как у разъяренного корридой быка, готового просто пронзить обидчика. Что интересно, его сына Петра тоже звали котом за его усы. Более того, прозвище его прадеда было Кошкин. Так что вполне возможно, что у нас могла быть династия не Романовы, а Кошкины.

А вообще, образ Алексей Михайловича в народе остался вполне даже положительным. Ведь именно с ним связывались все притчи про «Царя-Батюшку, При Котором Молочные Реки и Кисельные Берега». А как иначе, ведь несмотря на все репрессии, ломку сознания, церковные расколы и прочее, он первым начал проводить политику патернализма (от лат. paternus — отцовский), при котором за подданных думает царь. Да и внешне он был похож как раз на того, кого мы называем Царь с большой буквы. Не так ли?

Что сделал?

Если вкратце, то именно на Алексее лежит заслуга тяжкая вина за превращение России в ужасную-преужасную сверхцентрализованную империю. По сути, абсолютизм являлся закономерным историческим этапом любого европейского государства.

Но это, ясное дело, в компетенцию Михайловича не входило. Свою задачу он знал довольно хорошо и был вполне православным тираном: все годы своего правления занимался в основном анальным доминированием своих подданных и расширением границ. Даже создал первую настоящую секретную службу на Руси — Приказ тайных дел, который должен был следить за всякими неблагонадёжными боярами, вояками, чиновниками, да следствие вести цареугодное по делам боярским. Однако благодаря любви к эффектам его младшего сына, сеявшего уже на вспаханной почве и затмившего папашу перед лицом благодарных потомков, о последнем теперь часто вспоминают чуть ли не как о царе-тряпке. А зря, ведь именно его рук дело…

Выпиливание демократии

Ты удивишься, мой дорогой приверженец общечеловеческих ценностей, но Рашка после смуты являла собой одну из наиболее свободных стран мира. Более того — выборы царя Михаила Романова были первыми (!) в истории Руси-Рассеи всенародными выборами — правда, по ещё не зародившейся традиции, всё шло несколько не так, как можно подумать, и выбирали абсолютного монарха, да ещё и с папашей-патриархом. Но, тем не менее, в годы правления Михаила Земские соборы собирались чуть ли не ежегодно — то есть, фактически страна являлась чуть ли не республикой.

Разумеется, по своей тихости сабж не мог без слёз смотреть на этот беспредел. Созвав Собор в 1649 году и приняв там новые законы, царь обрёл достаточную опору в обществе и быстренько разогнал по домам всю эту пиздобратию. После этого Соборы ВНЕЗАПНО стали собираться всё реже и реже — да и нахер они нужны, если царь и без того мухи не обидит?

Следует отметить, что Земский собор — это не нынешние депутаты, чьё основное занятие — весь депутатский срок пиздеть в Думе, а орган, собиравшийся по мере надобности — чего людей от работы отрывать? Последний раз Земский собор созывался в 1681 году, то есть уже при сыне Алексея, Фёдоре.

Бизнес по-царски

Алексей Михайлович любил свою страну и уделял большое внимание её экономике. А как иначе — ведь жили в те времена в условиях постоянной войны, которая штука весьма затратная. Вот и приходилось заниматься верховным лицам страны мошенничеством. Правда, все «прожекты» вскоре терпели крах, когда народ вставал на свою же защиту, и царю-государю приходилось самому выгребать все говно. Но это не так уж и важно, ведь тогда система госмашины ещё не была отлажена до конца. А всего лишь через пару веков она перестанет давать сбои, и любые махинации власти народ будет встречать с согнутой головой.

А пока на дворе век семнадцатый — век бунташный.

Не сыпь мне соль на рану…

В 1646 году Алексей и уже упоминаемый выше боярин Морозов решили уменьшить тяготы народа путем уменьшения основных налогов и увеличения косвенных. Царский перст указал на соль.

Современному обывателю вряд ли будет понятна суть данной аферы. Дело в том, что тогда соль была таким же косвенным товаром, как сейчас электричество или газ. То есть без нее прожить было вообще невозможно. Ну не было тогда холодильников, так что сохранить мясо в съедобном состоянии можно было только путем вяления и соления. Налог же на соль превышал рыночную цену почти в два раза. В результате царской аферы соль на рынке подорожала в 10 раз. Купцы взвыли — несмотря на необходимость товара, продать его было невозможно — крестьяне и ремесленники поплевались и понадоставали из закромов хитрые приспособления вроде двойных сундуков со льдом. А налог, как ни крути, платить было нужно. Государство конфисковало сотни тонн ходового товара, — формально, конечно же, за неуплату налогов, которые даже гипотетически невозможно было уплатить, — и уже через годик отменило налог. Итого, государству достался знатный куш в сотнях соли, ему стали должны почти все крупные и мелкие купцы, и рынок сбыта стал полностью контролируем. Четко оформилась система — кто принесёт большие взятки чиновнику, выдающему разрешения на торговлю, тот и будет бизнесманом.

При этом госчиновникам открыто увеличили жалование, понадавали льгот. Естественно, простой люд смотрел на цены, заглядывал в свои тощие кошельки, потом на жирующих чинушей и стал что-то смутно подозревать. Царю послали челобитную, жалобу на бояр и потребовали созвать очередной Земский собор. Но по обычаю того времени все челобитные клались в долгий ящик (откуда и пошло выражение), где благополучно забывались. Тогда народ встретился с царем самолично. Случилось это в тот самый момент, когда Тишайший возвращался из Троице-Сергиевого монастыря с богомолья. Тот бунтовщиков выслушал, пообещал разобраться и спокойно укатил домой. На следующий день чернь снова оторвала Алексея от богоугодных занятий (церковного хода) и опять за своё: «разберись, да разберись». Царь так же спокойно и рассудительно попросил их подождать конца службы (прямо как тот англичанин из анекдота про Темзу), а чуть позже отправил своих переговорщиков разбираться.

Но «Темза» вскоре вышла из берегов. Чем-то эти делегаты народу не понравились, и он обиделся по-настоящему. Огромная толпа мелких лавочников, ремесленников и просто проходимцев ринулась в бой. Москва так не пылала со времен пшекского нашествия. Белый и Китай-город сгорели начисто. Многих чиновников, бояр и стрельцов попросту перерезали. Бунтовщики отлично оттянулись за все свои несчастья, знатно пограбив многие дома зажиточных.

Итогом всего этого хаоса стал Земской собор. Налог был отменен, виновники наказаны. Царь притворился, что так оно и должно быть, но стал готовиться к реваншу. Примечательно, что своего любимчика Морозова Алеша так и не выдал, без колебаний отдав толпе на расправу другого боярина, который неудачно подвернулся под руку «доброго» царя.

См. Часть 2