Часть 1
Да мы их шапками закидаем!
Если завтра война
«Не ошибитесь: мы воюем с Россией. Это не жаркая война с войсками на земле и бомбами, пролетающими в воздухе. Это не холодная война с наращиванием вооружений и боеголовок. Нет, это то, что я бы назвала „теплой войной“, которая во многих отношениях более коварна.
Это похоже на лягушку в прохладной воде, которая постепенно нагревается так, что к тому времени, когда вода полностью закипит, бедная лягушка потеряет способность прыгать в безопасное место». Элизабет Блум Альберт в «Чикаго Трибюн».
отальная война между США и Россией с использованием стратегических ядерных вооружений самоубийственна для обеих сторон — это общепризнанный факт, который озвучивается, как политиками, так и военными с обеих сторон. Ну, а как насчет перспектив большой войны между РФ и НАТО с использованием обычных вооружений?
«Допороговая» война давно, с начала 1960-х годов, рассматривалась военными и политиками, как возможная. При этом обычно указывается на прецедент Второй мировой войны, когда накопленное в огромных количествах ОМП — химическое оружие не было задействовано сторонами конфликта даже на пороге их военного поражения.
Наличие аналогичного потенциала у противника сдерживало от применения ОВ даже в условиях боевых действий. Т. е. теоретически современная тотальная война с использованием обычных вооружений между крупными державами возможна.
Военная доктрина РФ 2000 года так определяет ее возможную перспективу: «Российская Федерация оставляет за собой право на применение ядерного оружия в ответ на использование против нее и (или) ее союзников ядерного и других видов оружия массового уничтожения, а также в ответ на крупномасштабную агрессию с применением обычного оружия в критических для национальной безопасности Российской Федерации ситуациях».
При этом, очевидно, критичность ситуации будет определять верховный главнокомандующий — президент России. Т. е. он может определить «критичность», а может и нет.
После 2014 года во взаимной враждебной риторике — через публикации в СМИ, заявления политиков и военных и пр. военный конфликт с использованием обычных вооружений между РФ и НАТО стал дежурной темой при обсуждении грядущих военных перспектив. Война на Донбассе и присоединение Крыма создавали потенциальный локальный театр будущего военного конфликта, который, как полагали, вырастет из текущей прокси-войны, в которой будущие противники выступают в качестве таковых завуалированно.
Потом эта вуаль будет сброшена. Американский политолог Джордж Фридман на своем аналитическом ресурсе Stratfor даже придумал модель эскалации войны по аналогии с американским участием в мировых войнах ХХ века. Фридман мечтал, что посредством украинского конфликта в войну с Россией на втором ее этапе будут втянуты восточноевропейские союзники США.
Сами же США явятся на эту войну в качестве решающей силы под занавес — на завершающей ее стадии, чтобы победить «как обычно». Пока что восточноевропейские США по НАТО снабжают из своих арсеналов украинскую армию старым советским оружием, но открыто вступать в конвенциальную войну с РФ в одиночку без США они явно не стремятся.
В 2016 году аналитики американской Rand Corp. подкинули в информационное пространство тему войны России и НАТО с использованием обычных вооружений в Прибалтике, т. е. опять же на ограниченном пространстве европейского театра военных действий. По рэндовскому сценарию, в случае российского вторжения в Прибалтику развернутые там войска НАТО неминуемо потерпят сокрушительное поражение.
После этого наступит стратегическая пауза для решения США фундаментального вопроса: стоит ли продолжить войну с наращиванием своих сил на европейском ТВД или стоит признать, что этого не следует делать. Угроза потери Чикаго не стоит действительной потери какого-то там Таллина. Отказ от эскалации, с точки зрения экспертов Rand, и будет означать конец НАТО.
Публикация Rand о войне с использованием обычных вооружений в Прибалтике породила множество спекулятивных инсинуаций в западных СМИ, а среди тамошних политиков высказываний типа: «Путин, только попробуй».
В ответ российская сторона с самого высокого уровня стала предупреждать, что любой военный конфликт между РФ и НАТО не удержится на стадии использования обычных вооружений и перейдет в войну с применением ядерного оружия. В американских СМИ утверждают, что Россия в частном порядке предупредила министра обороны США Джеймса Маттиса о том, что в ситуации войны в Прибалтике, Россия без колебаний использует против НАТО в небольших количествах тактическое ядерное оружие.
С 2014 года с Запада предупреждают российское руководство, что на ограниченное применение российскими войсками тактического ядерного оружия последует ответ тактическим ядерным оружием. Лучше в военном конфликте оставаться на стадии применения конвенциального вооружения, чем получить, пусть ограниченное, ядерное поражение европейской части России.
Пока что отмеченные спекуляции на счет возможного будущего военного конфликта между НАТО и РФ на Донбассе или в Прибалтике указывают на интерес к сужению возможного театра военных действий до локального уровня при том, что линия возможного военного противостояния на европейском ТВД явно превосходит его.
Будущий ТВД простирается с юга на север от Черного моря до Балтики на 1,8 тыс км. Главная задача гипотетической войны НАТО — это нанести России быстрое поражение, которое заставит сколлапсировать политическую систему страны. В принципе, это то, на что в свое время и рассчитывал Гитлер, направляя против России свой блицкриг.
Теоретически подобная цель видится противникам России достижимой, если будут разгромлены ее вооруженные силы и занята столица страны — Москва, оккупирована территория страны — почему-то линию оккупации обычно определяют по Волге. Таким образом для того, чтобы добиться военной победы над Россией нужно осуществить военное вторжение на нашу территорию, провести наземную наступательную операцию.
Самый удобный способ для этого — с запада на восток на европейском театре военных действий. Его особенностью является наличие двух возможных операционных направлений — коридоров для вторжения — пространств севернее и южнее Припятских болот, разделяющих Белоруссию и правобережную Украину. Операционное направление по северному коридору проходит по территории Прибалтики и Белоруссии. Южному, т. е. южнее Припятских болот — по территории Украины.
Вспомним историю. Наполеон в 1812 году наступал исключительно по северному коридору: основными силами на Москву через Белоруссию, вспомогательными — в Прибалтике на Ригу и от Полоцка на Санкт-Петербург. Использование Наполеоном одного операционного направления для вторжения в Россию таило известный стратегический риск.
Если бы развернутая на Волыни 3-я Западная (Тормасова) и подошедшая к ней Дунайская армия (Чичагова) руководились лучшим образом и способными полководцами, действовали более решительно, то они могли бы еще в сентябре 1812 года перерезать в Литве и Белоруссии основные коммуникации Наполеона, находившегося тогда еще очень далеко — в Москве. Крушение Наполеона в России могло оказаться более внушительным.
В 1941 году, как известно, немецкий вермахт вторгся в Россию (Советский Союз) одновременно по трем операционным направлениям: по северному и южному коридорам относительно Припятских болот. Северным коридором наступление шло по двум направлениям — на Ленинград через Прибалтику и на Москву по Белоруссии. Главный удар приходился на Москву. Южным операционным направлением наступление шло от Полесья до Черного моря по Украине с главным ударом на Киев.
В ходе продвижения на широком фронте от Балтики до Черного моря немцы вынуждены были синхронизировать свои наступления по этим двум коридорам через Белоруссию и Украину из опасения, что по вырвавшимся вперед на московском направлении частям вермахта русские с юга с Украины нанесут отсекающий удар, что приведет к краху «Барбароссы». К середине августа 1941 года выяснилось, что в той конфигурации фронта, которая сложилась после Смоленского сражения, группа армий «Центр» наступать на Москву не могла.
Поэтому в 20-х числах августа 1941 года Гитлер принял решение повернуть часть сил группы армий «Центр» на юг. Участник событий командующий развернутой на юг 2-й танковой группы генерал Гейнц Гудериан в своих мемуарах «Воспоминания солдата» так оценивал случившееся: «Бои за Киев, несомненно, означали собой крупный тактический успех. Однако вопрос о том, имел ли этот тактический успех также и крупное стратегическое значение, остается под сомнением».
Т. е. невиданная дотоле в военной истории победа — уничтожение 600 тыс. группировки Красной Армии на Украине — это всего лишь «тактический успех», который не мог компенсировать последовавший стратегический провал.
Из-за разворота танковой группы Гудериана и одной армии на юг на Московском направлении возникла стратегическая пауза. Немцы здесь смогли возобновить свое наступление в конце сентября — начале октября 1941 года, т. е под начавшуюся осеннюю распутицу. В итоге блицкриг провалился. Немцы потерпели стратегическое поражение под Москвой, которое стало прологом общего поражения Германии в войне.
В 1946—1948 годах попавшие в плен к союзникам германские генералы генштабисты сделали по заказу американцев разбор причин провала германского вторжения в СССР вообще и, в 1941 году, в частности.(1)
Немецкие генералы сделали вывод, что выделенных сил для операции по захвату России — 183 дивизий и 13 бригад, всего 5,5 млн чел, 3712 танков, 47 260 полевых орудий и минометов, 4950 боевых самолетов — оказалось недостаточно.
Собственно, моторизованные соединения Гитлера не были достаточно велики, чтобы захватить огромную российскую территорию и осуществить над ней контроль. И потом сами наступающие боевые порядки немцев оказались не глубоки. Мощными резервами, как во время войны на западном фронте в 1940 году, в 1941 году на Востоке они не располагали.
Территория местного театра военных действий имела такую форму, что немцам приходилось наступать по расширяющимся коридорам по мере их продвижения на восток. Оказалось, что, чем дальше немцы продвигались на восток, тем шире становился их фронт и тоньше линия немецких наступающих войск. В конечном итоге истончившаяся она была прорвана.
Начались споры и по поводу стратегии вторжения. Американские критики указали немецким генералам на то, что им следовало изначально сосредоточить внимание на захвате бассейнов Черного и Балтийского морей силами авиации и флота. Здесь сухопутные силы должны были играть второстепенную роль для того, чтобы сосредоточить их на основных направлениях наступления к центрам России. Однако немцы ответили, что подобный план был неосуществим, так как их ВВС и ВМС были слишком слабы.
Начались споры относительно действий на направлениях и выборе цели главного удара. Киевский эпизод с разворотом части соединений группы «Центр» на юг был поставлен в вину «непрофессионализму» Гитлера. Также вспомнили, что в мае 1941 года фельдмаршал фон Рундштедт — будущий командующий группой армий «Юг», предупреждал о невозможности победить Россию в течение одной летней кампании. «Мы должны подготовиться к длительной войне и постепенно достигать своих целей», — говорил он.
В кампанию 1941 года сильной группой армий «Север» следовало захватить Ленинград. Это дало бы возможность соединиться с финнами, уничтожить советский Балтийский флот и усилить влияние на Швецию. Группам армий «Юг» и «Центр» следовало ограничиться продвижением не дальше линии Одесса — Киев — Орша — озеро Ильмень.
Если затем оказалось бы, что в 1941 году еще остается время до зимних холодов, то на Москву следовало наступать с двух направлений: с северо-запада — группой армий «Север» и с запада — группой армий «Центр».
Если же намечался цейтнот, то эту и все дальнейшие операции следовало бы отложить до 1942 года, когда можно было бы разработать новые планы, основанные на реальной обстановке. Однако главный недостаток этого предложения фельдмаршала Рундштедта носил фундаментальный характер — он изначально отменял саму идею блицкрига, а продолжительная война могла оказаться (и оказалась) для Германии роковой.
В итоге главный исследователь провала вторжения в Россию бывший генерал Гюнтер Блюментрит констатировал: «С политической точки зрения самым главным роковым решением было решение напасть на эту [Россию] страну. Теперь нам пришлось вести войну с более сильным противником, чем тот, с которым мы встречались до сих пор. На бескрайних просторах Востока нельзя было рассчитывать на легкие победы…
К оценке сил противника следует подходить очень осторожно. Лучше переоценить их, чем недооценить». Подобные выводы и исторический ореол непобедимости России очевидным образом влияют на решимость современных противников России напасть на нее путем военного вторжения.
Вывод Блюментрита «нам пришлось вести войну с более сильным противником», очевидным образом просматривается в нынешних предупреждениях западных экспертов: «нам придется вести войну с более сильным противником, чем тот, с которым мы встречались до сих пор».
Обычная война конвенционным вооружением против Российской Федерации на европейском театре военных действий остается довольно проблемным делом из-за отмеченной ширины фронта с его особенностями для операционных коридоров и глубиной ТВД. Пока что продвижение НАТО на восток по имеющимся операционным коридорам «севернее и южнее Припятских болот» создало самую неблагоприятную конфигурацию для сухопутной операции американцев и их союзников.
Дальше всего противник сейчас продвинулся на Украине, выдвинув на Донбасс стотысячную группировку ВСУ. Потенциально она угрожает всему Югу России, находясь в 650 км от Волгограда (Сталинграда), 500 км от Краснодара и 950 км от Грозного. Однако направляемая НАТО украинская армия сейчас на Донбассе сидит в операционном мешке, буквально приглашая своего противника повторить то, что Гудериан и Клейст в сентябре 1941 года проделали с Юго-Западным фронтом.
Говоря военным языком, имеющаяся стратегическая конфигурация операционного развертывания при задействованных силах на востоке Украины безнадежна для НАТО в случае развязывания войны обычными вооружениями. Еще бравый солдат Швейк, как известно, «открыл Америку», заметив, что «подразделение, окруженное со всех сторон, непременно должно сдаться». Так смотрел бы на наличную ситуацию любой записной военный стратег, не беря в расчет политического поведения пресловутых «кремлевских башен».
Аналогичным образом ситуация выглядит и на операционном направлении в Прибалтике. Единственная сухопутная коммуникационная линия связывает ее с Польшей через весьма уязвимый для атаки с севера и юга т. н. «Сувалкский коридор». Первоначальная оперативная конфигурация для ведения сухопутной войны на европейском театре военных действий против России неблагоприятна для НАТО и здесь.
Продолжение в части 2